Линза
В нашей новой рубрике «Линза» мы разговариваем с фотографами,
которые давно и успешно специализируются на конкретной тематике.
В этом выпуске — рассказываем о портретной фотографии
которые давно и успешно специализируются на конкретной тематике.
В этом выпуске — рассказываем о портретной фотографии
ОБРАЗ / ЛИНЗА
Терапия
по принятию себя
Елена Астафьева о портрете во всех его проявлениях,
красоте, назначении селфи и боязни удалить миллион
почти одинаковых фотографий
красоте, назначении селфи и боязни удалить миллион
почти одинаковых фотографий
Накануне выставки «Портрет А», организованной «Академией фотографии», Ground расспросил Елену Астафьеву, одного из ведущих преподавателей и фотографов Академии, о тонкостях и сложностях портретной фотографии. Самое главное — из первых рук.
Елена Астафьева
— Портретная съемка ассоциируется с приятным процессом в комфортной студии, где не надо особо напрягаться: человек к тебе пришел, улыбнулся, ты нажал на кнопку — и готово. В отличие, например, от репортажа. Так ли это?
В портретной съемке ты с человеком один на один, это не разрезание происходящего на мгновения, а синтез. Ты формируешь некую реальность: свет, падающий на человека, пространство позади него, его позу. Укладываешь волосы, создавая летящий, либо закрытый образ, строгий, либо легкомысленно-кудряшечный.
Некоторые «синтетические» фотографы, наоборот, считают репортажников халявщиками. «Ничего не формируют, тупо бегают, вот у них событие происходит — они всё готовенькое фотографируют». Но такие заявления не от большого ума.
В нашем мире есть какая-то глобальная идея, которая воплощается в человеческую жизнь и во все ее аспекты. Самая интересная вещь на свете – познавать самого себя. В человеке заложена идея самопознания, а портрет – один из способов изучить себя отраженного.
Модель в глазах фотографа хочет открыть свои новые стороны. Почему людям так нравится, когда ты вдруг начинаешь творить, ставить их в позу, искать новые точки съемки? Потому что они чувствуют, что скоро увидят себя такого, каким еще ни разу не видели, и это завораживает. Гипнотическое ощущение.
В портретной съемке ты с человеком один на один, это не разрезание происходящего на мгновения, а синтез. Ты формируешь некую реальность: свет, падающий на человека, пространство позади него, его позу. Укладываешь волосы, создавая летящий, либо закрытый образ, строгий, либо легкомысленно-кудряшечный.
Некоторые «синтетические» фотографы, наоборот, считают репортажников халявщиками. «Ничего не формируют, тупо бегают, вот у них событие происходит — они всё готовенькое фотографируют». Но такие заявления не от большого ума.
В нашем мире есть какая-то глобальная идея, которая воплощается в человеческую жизнь и во все ее аспекты. Самая интересная вещь на свете – познавать самого себя. В человеке заложена идея самопознания, а портрет – один из способов изучить себя отраженного.
Модель в глазах фотографа хочет открыть свои новые стороны. Почему людям так нравится, когда ты вдруг начинаешь творить, ставить их в позу, искать новые точки съемки? Потому что они чувствуют, что скоро увидят себя такого, каким еще ни разу не видели, и это завораживает. Гипнотическое ощущение.
— Селфи — тоже способ самопознания?
С одной стороны, самопознание, а с другой — самолюбование. В этом, на мой взгляд, выражается неудовлетворенность собой или жизнью. Есть границы. Если ты с головой уходишь в постоянное «щёлк-щёлк-щёлк», выкладываешь всё подряд в интернет: вот это я поел, этим покакал, этим накрасился — это от неуверенности: тебе нужно внешнее подтверждение своей успешности, значимости. Ты не можешь ощутить это внутри и пытаешься компенсировать через вне. Но во всем есть золотая середина. Может быть, иногда это можно делать, чтобы зафиксировать свое внутреннее состояние на тот или иной момент. Я недавно тоже селфанулась на фоне природы — первый раз в жизни. Но есть в этом иллюзорность. Фотография — это всё-таки прошлое. За него не надо цепляться, лучше искать возможность в настоящем так прочувствовать момент, что тебе и закреплять его ничем не надо. Ну селфанулась, и слава Богу.
— Если для портретируемого это способ познать себя, то что такое портрет для фотографа?
Тоже способ самопознания, только через самовыражение. Я давно перестала смотреть на портрет и искать в изображенном человеке личность. На портрете нет личности, там образ. О человеке по фотографии я судить вообще не могу: кто он, хороший, плохой, счастлив он, несчастлив. Я вижу только фотографа, его отношение к миру, к жизни.
С одной стороны, самопознание, а с другой — самолюбование. В этом, на мой взгляд, выражается неудовлетворенность собой или жизнью. Есть границы. Если ты с головой уходишь в постоянное «щёлк-щёлк-щёлк», выкладываешь всё подряд в интернет: вот это я поел, этим покакал, этим накрасился — это от неуверенности: тебе нужно внешнее подтверждение своей успешности, значимости. Ты не можешь ощутить это внутри и пытаешься компенсировать через вне. Но во всем есть золотая середина. Может быть, иногда это можно делать, чтобы зафиксировать свое внутреннее состояние на тот или иной момент. Я недавно тоже селфанулась на фоне природы — первый раз в жизни. Но есть в этом иллюзорность. Фотография — это всё-таки прошлое. За него не надо цепляться, лучше искать возможность в настоящем так прочувствовать момент, что тебе и закреплять его ничем не надо. Ну селфанулась, и слава Богу.
— Если для портретируемого это способ познать себя, то что такое портрет для фотографа?
Тоже способ самопознания, только через самовыражение. Я давно перестала смотреть на портрет и искать в изображенном человеке личность. На портрете нет личности, там образ. О человеке по фотографии я судить вообще не могу: кто он, хороший, плохой, счастлив он, несчастлив. Я вижу только фотографа, его отношение к миру, к жизни.
Вечное перетекание чистого жанра
— Портретная съемка бывает разная, чем ее подвиды отличаются друг от друга?
— Все они, в конечном счете, отвечают одной задаче. Психологический портрет, классический портрет, портрет в интерьере и еще куча разных портретов — неважно. Просто у фотографа есть идея в голове, и он ищет способ ее реализовать. Хочешь выразить себя и свое отношение к человеку или к миру — делаешь психологический портрет. Изучаешь взаимодействие людей в социуме — делаешь групповой портрет. Пытаешься понять, что такое человек сегодня, и делаешь портрет современный. Или видишь красоту человека в чертах и форме его лица — и находишь способ выражения этой красоты в классических методах: классической постановке света, позы. Мы тут почти все русские, в Сибири живем, а лица у нас такие разные. Ко мне приходят люди: один как будто из эпохи ренессанса, другой — с картин средневековых голландских живописцев. Человека можно фотографировать вечно. Это многоаспектная субстанция, венец творения, вершина мира — в хорошем смысле. Во что он себя превращает – это другой вопрос.
Психологический портрет показывает человека в аспекте его сиюминутного состояния. Ему сейчас душевно больно — он, говоря технически, напряг какую-то группу мышц. Это может быть апатия, поиск, потерянность. Акцент делается на состоянии, а не на личности или красоте лица. Неважно, что зовут его Иван Иваныч Иванов, что по профессии он сварщик и что лицо у него такое красивое, потому что его бабушка – испанка. Это всё стороны того или иного подвида портретной съемки, между которыми нет жестких рамок. Это всё художественная фотография. Классический портрет легко перетекает в психологический и наоборот. Вот человек сидит и ждет, пока я буду готова его снять. Он напряжен, он в нетерпении — я делаю снимок, и получается психологический портрет. Может это не столько художественно, сколько документально, но четких границ нет. Чистый жанр есть только в фотографиях на паспорт.
Цель современного портрета — показать недостатки общества через конкретного человека. Это желание казаться, а не быть. Ты одеваешься красиво, строишь из себя гламурную диву, встаешь как модель, делаешь губки. Типичный современный портрет с элементом иронии. Человек ее может не чувствовать, он может думать, что красив. Можно очень жестко пробегаться по человеку, можно по-доброму. Разные фотографы это делают по-своему, но по их фотографиям всегда видно, кто безжалостно высмеивает человеческие слабости, а кто мягко иронизирует.
— Портретная съемка бывает разная, чем ее подвиды отличаются друг от друга?
— Все они, в конечном счете, отвечают одной задаче. Психологический портрет, классический портрет, портрет в интерьере и еще куча разных портретов — неважно. Просто у фотографа есть идея в голове, и он ищет способ ее реализовать. Хочешь выразить себя и свое отношение к человеку или к миру — делаешь психологический портрет. Изучаешь взаимодействие людей в социуме — делаешь групповой портрет. Пытаешься понять, что такое человек сегодня, и делаешь портрет современный. Или видишь красоту человека в чертах и форме его лица — и находишь способ выражения этой красоты в классических методах: классической постановке света, позы. Мы тут почти все русские, в Сибири живем, а лица у нас такие разные. Ко мне приходят люди: один как будто из эпохи ренессанса, другой — с картин средневековых голландских живописцев. Человека можно фотографировать вечно. Это многоаспектная субстанция, венец творения, вершина мира — в хорошем смысле. Во что он себя превращает – это другой вопрос.
Психологический портрет показывает человека в аспекте его сиюминутного состояния. Ему сейчас душевно больно — он, говоря технически, напряг какую-то группу мышц. Это может быть апатия, поиск, потерянность. Акцент делается на состоянии, а не на личности или красоте лица. Неважно, что зовут его Иван Иваныч Иванов, что по профессии он сварщик и что лицо у него такое красивое, потому что его бабушка – испанка. Это всё стороны того или иного подвида портретной съемки, между которыми нет жестких рамок. Это всё художественная фотография. Классический портрет легко перетекает в психологический и наоборот. Вот человек сидит и ждет, пока я буду готова его снять. Он напряжен, он в нетерпении — я делаю снимок, и получается психологический портрет. Может это не столько художественно, сколько документально, но четких границ нет. Чистый жанр есть только в фотографиях на паспорт.
Цель современного портрета — показать недостатки общества через конкретного человека. Это желание казаться, а не быть. Ты одеваешься красиво, строишь из себя гламурную диву, встаешь как модель, делаешь губки. Типичный современный портрет с элементом иронии. Человек ее может не чувствовать, он может думать, что красив. Можно очень жестко пробегаться по человеку, можно по-доброму. Разные фотографы это делают по-своему, но по их фотографиям всегда видно, кто безжалостно высмеивает человеческие слабости, а кто мягко иронизирует.
— В студии вы специализируетесь на групповых портретах. Расскажите об этом подробней.
Групповой портрет — это не просто. Мало того, что ты должен одного человека усадить, так надо вокруг него посадить еще 15, да еще чтобы каждый был индивидуальностью, но при этом чтобы было видно, что они вместе. Или, наоборот, что они отдельно. Или кто-то вместе, а кто-то отдельно. А если они пришли кто в горошек, кто в пиджаке, кто с Микки-Маусом на пузе — абсолютный хаос по цветам, по линиям, по геометрии — еще и с этим нужно работать. И я это обожаю. Особенно когда приходят семьи. У меня самой большая-большая семья, куча родственников, столько детей сейчас народилось. Мы ежегодно собираемся на даче, я всех рассаживаю на крыльце нашего большого дома, одного сажу так, другому в руки даю горшок, третьему еще что-то: создаю целые полотна.
Групповой портрет — это не просто. Мало того, что ты должен одного человека усадить, так надо вокруг него посадить еще 15, да еще чтобы каждый был индивидуальностью, но при этом чтобы было видно, что они вместе. Или, наоборот, что они отдельно. Или кто-то вместе, а кто-то отдельно. А если они пришли кто в горошек, кто в пиджаке, кто с Микки-Маусом на пузе — абсолютный хаос по цветам, по линиям, по геометрии — еще и с этим нужно работать. И я это обожаю. Особенно когда приходят семьи. У меня самой большая-большая семья, куча родственников, столько детей сейчас народилось. Мы ежегодно собираемся на даче, я всех рассаживаю на крыльце нашего большого дома, одного сажу так, другому в руки даю горшок, третьему еще что-то: создаю целые полотна.
— Как работать с семьей, можно представить. Есть ядро — мама с папой, детей можно посадить вниз, рядом бабушку поставить. А как быть с группой людей, среди которых нет четко выраженной иерархии? Например, со студентами-одногруппниками.
А по-всякому. Можно шуточно: выстроить их в ряд, попросить лица сделать патриотические, вот они стоят, как сурикаты. А можно по-серьезному. Они, конечно, не будут сильно обниматься или класть друг другу голову на колени, как в случае с семейной съемкой. Может ведь сын положить голову на колени матери? Может. Это нормально и естественно. С одногруппниками такого делать не надо. Есть четкие композиционные законы: все фигуры людей по головам должны образовывать либо треугольник, либо трапецию. Это видение со временем приходит, и тогда ты начинаешь получать удовольствие от подобных съемок.
А по-всякому. Можно шуточно: выстроить их в ряд, попросить лица сделать патриотические, вот они стоят, как сурикаты. А можно по-серьезному. Они, конечно, не будут сильно обниматься или класть друг другу голову на колени, как в случае с семейной съемкой. Может ведь сын положить голову на колени матери? Может. Это нормально и естественно. С одногруппниками такого делать не надо. Есть четкие композиционные законы: все фигуры людей по головам должны образовывать либо треугольник, либо трапецию. Это видение со временем приходит, и тогда ты начинаешь получать удовольствие от подобных съемок.
У меня была заказчица, женщина под 60.
Пока я ее не отретушировала до состояния восемнадцатилетней девочки, она не успокоилась
Пока я ее не отретушировала до состояния восемнадцатилетней девочки, она не успокоилась
Отфильтрованная реальность
— Как вообще происходит работа с клиентом? Приходит человек и говорит: «Хочу психологический портрет»?
Чаще всего люди не знают, чего хотят. Просто: «Сделайте нам красиво». Чтобы они себе на фотографии понравились. Это можно решить, сделав абсолютно спокойную фотографию и немножко подправив кожу. Женщина выглядит моложе на фотографии и уже очень довольна.
Ко мне иногда приходят люди, которые после стрессов, разводов и других жизненных потрясений побывали у психоаналитика. Как часть терапии он посоветовал им пофотографироваться. Главное условие: отдать фотографии без обработки. Это терапия по принятию себя: полюби себя таким, какой ты есть. Мне очень интересно с подобным работать. Не надо заморачиваться, как бы так тебя сфотографировать посимпатичнее, чтобы ты себе понравился и знал, что не зря потратил деньги. Такое обычно с женщинами. Мужчин можно вообще не жалеть, потому что мужское лицо выдерживает и морщины, и мешки под глазами, и возраст.
— Как вообще происходит работа с клиентом? Приходит человек и говорит: «Хочу психологический портрет»?
Чаще всего люди не знают, чего хотят. Просто: «Сделайте нам красиво». Чтобы они себе на фотографии понравились. Это можно решить, сделав абсолютно спокойную фотографию и немножко подправив кожу. Женщина выглядит моложе на фотографии и уже очень довольна.
Ко мне иногда приходят люди, которые после стрессов, разводов и других жизненных потрясений побывали у психоаналитика. Как часть терапии он посоветовал им пофотографироваться. Главное условие: отдать фотографии без обработки. Это терапия по принятию себя: полюби себя таким, какой ты есть. Мне очень интересно с подобным работать. Не надо заморачиваться, как бы так тебя сфотографировать посимпатичнее, чтобы ты себе понравился и знал, что не зря потратил деньги. Такое обычно с женщинами. Мужчин можно вообще не жалеть, потому что мужское лицо выдерживает и морщины, и мешки под глазами, и возраст.
— Начинающие фотографы часто откровенно перебарщивают с ретушью. К какому виду портретной съемки относить такие портреты?
Любой портрет, так или иначе, предполагает личностное начало. Можно думать, что ты снял портрет, но на самом деле, не всегда это так. Допустим, сфотографировал ты красивую девушку и отфотошопил ее до состояния полиэтиленовой куклы. Это уже не человек, это шаблон. Когда правишь фактуру кожи, происходит деперсонификация, потому что в коже, в ее особенностях и недостатках: в этих синячках, морщинках, прыщиках, — почему-то визуально улавливается личность.
У меня была заказчица, женщина под 60. Пока я ее не отретушировала до состояния восемнадцатилетней девочки, она не успокоилась. А история такая: она внезапно встретила свою первую любовь, которую в последний раз видела, когда им было по 20 лет. Представляете, что это такое — отправить ему фотографии себя шестидесятилетней? Это полностью разрушить образ, который у него тогда сложился. Я вышопила ее, как могла: лица вообще не осталось, одна маска, — и вот эти фотографии она ему пошлет. Просто потому что хочет в его глазах оставаться той самой. Это сильно греет душу, особенно женскую. Можно ее, с одной стороны, презирать за боязнь правды жизни, но с другой стороны, я её прекрасно понимаю. Есть в этом что-то романтичное.
Любой портрет, так или иначе, предполагает личностное начало. Можно думать, что ты снял портрет, но на самом деле, не всегда это так. Допустим, сфотографировал ты красивую девушку и отфотошопил ее до состояния полиэтиленовой куклы. Это уже не человек, это шаблон. Когда правишь фактуру кожи, происходит деперсонификация, потому что в коже, в ее особенностях и недостатках: в этих синячках, морщинках, прыщиках, — почему-то визуально улавливается личность.
У меня была заказчица, женщина под 60. Пока я ее не отретушировала до состояния восемнадцатилетней девочки, она не успокоилась. А история такая: она внезапно встретила свою первую любовь, которую в последний раз видела, когда им было по 20 лет. Представляете, что это такое — отправить ему фотографии себя шестидесятилетней? Это полностью разрушить образ, который у него тогда сложился. Я вышопила ее, как могла: лица вообще не осталось, одна маска, — и вот эти фотографии она ему пошлет. Просто потому что хочет в его глазах оставаться той самой. Это сильно греет душу, особенно женскую. Можно ее, с одной стороны, презирать за боязнь правды жизни, но с другой стороны, я её прекрасно понимаю. Есть в этом что-то романтичное.
Хотите кошечек снимать? Можно и кошечек, только найдите к ним свое отношение. Понаблюдайте за ними, чтобы это была не просто морда любимого кота. Хотя морда любимого кота — это святое.
— Значит ли это, что от фотошопа следовало бы совсем отказаться?
Бывает так, что приходит девушка, и подобранная световая схема очень ей идет, но боковой скользящий свет очень сильно выделяет фактуру лица. Ты понимаешь, что человек увидит не прекрасный образ, а немолодую кожу во всей своей красе. И тут, конечно, нужен фотошоп, чтобы смягчить структуру лица и сместить акцент на образ.
У человека есть какие-то идеалы, он себя воспринимает так — мы же видим его совершенно иначе. На самом деле, мало кто смотрит, есть у тебя мешки или нет: другое важно.
Бывает так, что приходит девушка, и подобранная световая схема очень ей идет, но боковой скользящий свет очень сильно выделяет фактуру лица. Ты понимаешь, что человек увидит не прекрасный образ, а немолодую кожу во всей своей красе. И тут, конечно, нужен фотошоп, чтобы смягчить структуру лица и сместить акцент на образ.
У человека есть какие-то идеалы, он себя воспринимает так — мы же видим его совершенно иначе. На самом деле, мало кто смотрит, есть у тебя мешки или нет: другое важно.
Внутренний паровоз
— Как вы пришли к портретной съемке?
Серьезной съемкой я занимаюсь 10 лет, с момента открытия «Академии фотографии». Я записалась на самый первый курс. До этого уже держала в руках фотоаппарат, но в основном снимала бутылки и посуду для рекламы, не понимая принципов и не вдаваясь в подробности, на автомате.
Сказать, что я портретист-портретист, сложно. Я фотографирую разные грани жизни человека: какой он в работе, какой в семье и, в том числе, какой он наедине с собой. Я долго к этому шла и не могу сказать, что пришла. Я всё еще учусь и всё время собой недовольна. Это стимулирует. У меня такая проблема: освою определенные приемы и начинаю их постоянно эксплуатировать. Не знаю, как другие с этим справляются. Получается, что ты погружаешься в колею. К тебе приходит человек, ты начинаешь его фотографировать и понимаешь, что опять идешь по своим внутренним шаблонам. Иногда это то, что нужно. Но чаще в шаблонах нет ничего хорошего.
У меня редко получается что-то стоящее, если я иду от ума. Вот придумала: возьму такой инструмент, потом другой, потом третий — я же преподаватель, я знаю, где что применить. Когда я так делаю, получается совершенно бездарная, никакущая, надуманная дурацкая фотография. А хорошо выходит, когда есть интуитивное желание, внутренний паровоз, который тебя везет, и ты на ходу хватаешь какие-то методы. Безусловно, работаешь умом: сознаешь, что, если повернуть человека в эту сторону, от фотографии будет одно ощущение, если в ту сторону — другое. А мне нужно в эту! Поворачиваешь — и раз, всё получается.
— Как вы пришли к портретной съемке?
Серьезной съемкой я занимаюсь 10 лет, с момента открытия «Академии фотографии». Я записалась на самый первый курс. До этого уже держала в руках фотоаппарат, но в основном снимала бутылки и посуду для рекламы, не понимая принципов и не вдаваясь в подробности, на автомате.
Сказать, что я портретист-портретист, сложно. Я фотографирую разные грани жизни человека: какой он в работе, какой в семье и, в том числе, какой он наедине с собой. Я долго к этому шла и не могу сказать, что пришла. Я всё еще учусь и всё время собой недовольна. Это стимулирует. У меня такая проблема: освою определенные приемы и начинаю их постоянно эксплуатировать. Не знаю, как другие с этим справляются. Получается, что ты погружаешься в колею. К тебе приходит человек, ты начинаешь его фотографировать и понимаешь, что опять идешь по своим внутренним шаблонам. Иногда это то, что нужно. Но чаще в шаблонах нет ничего хорошего.
У меня редко получается что-то стоящее, если я иду от ума. Вот придумала: возьму такой инструмент, потом другой, потом третий — я же преподаватель, я знаю, где что применить. Когда я так делаю, получается совершенно бездарная, никакущая, надуманная дурацкая фотография. А хорошо выходит, когда есть интуитивное желание, внутренний паровоз, который тебя везет, и ты на ходу хватаешь какие-то методы. Безусловно, работаешь умом: сознаешь, что, если повернуть человека в эту сторону, от фотографии будет одно ощущение, если в ту сторону — другое. А мне нужно в эту! Поворачиваешь — и раз, всё получается.
— Выходит, освоить набор инструментов недостаточно, и без интуитивного понимания научиться портретной съемке нельзя?
У каждого это путь индивидуальный. Кто-то идет чисто на интуиции, остро чувствует, какой именно метод нужно использовать в определенную секунду. Кто-то ищет, изучает, сверяет. Но без чувств и эмоций тоже ничего не сделаешь. Робот не может создать шедевр. Это две крайности. У меня свой путь, он медленный. Какое-то время мне было важно считать себя талантливой. Но я всё же пришла к тому, что нужно любить не себя в искусстве, а искусство в себе.
Чаще всего люди снимают красивые вещи. Они считают, что только красота достойна того, чтобы ее снимать. А что у нас самое красивое в жизни? Правильно – закаты, котики, дети и цветочки. И если мой студент вдруг сфотографировал коробочку или стакан, я сразу понимаю: учился в художественной школе. У таких людей взгляд шире, они понимают: если на кружку упала линия света или если кружка стала символом чего-то, ее тоже можно снять.
Я тоже обожаю фотографировать кошек и детей. Закаты, правда, перестала: я ими любуюсь. Цветочками тоже. Безыдейное фотографирование цветов — это попытка своровать красоту, которая не нами создана. Но когда ты смотришь на цветы как-то и снимаешь как-то, пропуская красоту через себя — это уже твое. Хотите кошечек снимать? Можно и кошечек, только найдите к ним свое отношение. Понаблюдайте за ними, чтобы это была не просто морда любимого кота. Хотя морда любимого кота — это святое.
В портретах детей вообще одна сплошная психология, пока они не научатся гримасничать. Моя дочка Лада, трехлетняя деловая колбаса, сейчас висит на выставке в художественном музее, еще пара фотографий — в бассейне «Звёздный», там тоже была выставка, приуроченная к чемпионату мира по плаванию.
— За какие съёмки вы бы ни за что не взялись?
Ко мне могут даже не являться и не проситься члены комиссии WADA, включая Обаму с Меркель. Хотя, если бы мне предложили за это миллион, я бы, наверное, подумала, кому от этого будет хуже. А если без шуток, никогда не стала бы снимать для рекламы алкогольную или табачную продукцию. По этическим соображениям.
Я берусь за любые съемки, если они мне нравственно не противоречат. Если человек хочет бездушную отфотошопленную фотографию с красивым лицом — он ее получит. Я сделаю качественно, классно, получу за это плату и забуду навсегда. Да, это меня не продвинет, никак не разовьет, но зато я куплю себе кусок хлеба. Такое бывает. Если человек уходит удовлетворенным, это тоже может вдохновлять.
Ко мне могут даже не являться и не проситься члены комиссии WADA, включая Обаму с Меркель. Хотя, если бы мне предложили за это миллион, я бы, наверное, подумала, кому от этого будет хуже. А если без шуток, никогда не стала бы снимать для рекламы алкогольную или табачную продукцию. По этическим соображениям.
Я берусь за любые съемки, если они мне нравственно не противоречат. Если человек хочет бездушную отфотошопленную фотографию с красивым лицом — он ее получит. Я сделаю качественно, классно, получу за это плату и забуду навсегда. Да, это меня не продвинет, никак не разовьет, но зато я куплю себе кусок хлеба. Такое бывает. Если человек уходит удовлетворенным, это тоже может вдохновлять.
Не завязнуть в архивах прошлого
— Вы уже сказали, что много фотографируете дочь. Как решаете проблему «лишних фотографий»?
Я очень часто фотографировала Ладу первые два года жизни, а потом сделала альбом и ужаснулась: он был вот такенный, просто громадный. Я поняла, если так пойдет дальше, то к 18 годам у нее будут целые кипы архива. Поэтому следующий альбом я сделаю, только когда она пойдет в школу. Это будет дошкольный период с жесткой выборкой. Потом альбом с 7 до 18. Недавно прочла в статье, что наши переживания, эмоции и настроения остаются в нас на химическом уровне. То есть я состою из своего прошлого, из своих счастий и несчастий, из реакций на всё происходящее. Теперь нещадно и совершенно спокойно удаляю фотографии, из ста дублей оставляю один-два.
— Вы уже сказали, что много фотографируете дочь. Как решаете проблему «лишних фотографий»?
Я очень часто фотографировала Ладу первые два года жизни, а потом сделала альбом и ужаснулась: он был вот такенный, просто громадный. Я поняла, если так пойдет дальше, то к 18 годам у нее будут целые кипы архива. Поэтому следующий альбом я сделаю, только когда она пойдет в школу. Это будет дошкольный период с жесткой выборкой. Потом альбом с 7 до 18. Недавно прочла в статье, что наши переживания, эмоции и настроения остаются в нас на химическом уровне. То есть я состою из своего прошлого, из своих счастий и несчастий, из реакций на всё происходящее. Теперь нещадно и совершенно спокойно удаляю фотографии, из ста дублей оставляю один-два.
Лада — дочь Елены
Я материнство понимаю так: ребенок дается тебе на время, а дальше уже не твоего ума дела, каков он есть. Хотел вырастить персиковое дерево — а вырастет крыжовник или яблонька, и ты ничего с этим не поделаешь. Я не знаю, как моя дочь будет относиться к фотографии. Мои друзья, например, в этом плане очень спокойны. Да, они иногда снимают ребеночка, но не зацикливаются на этом, потому что это всё-таки прошлое. Они живут настоящим. Это психологический момент, связанный с фотографией. Если ты каждый день перелистываешь свои детские альбомы, значит, ты несчастлив. Ты уходишь в прошлое за ощущениями, которые когда-то испытывал, не живешь и не решаешь нынешних проблем. Кто-то умеет по-особому анализировать свои старые фотографии и в них находит решение. Но это немногим удается. В основном, это всё-таки иллюзия. Тупиковая ветвь.
Семья Елены
Текст: Анастасия Шинкарюк
Фото: из личного архива Елены Астафьевой
Фото: из личного архива Елены Астафьевой
ПОРТРЕТ-А
26 сентября в 18:00
на выставке Елена проведет
лекцию «Человек-идея».
Все подробности
и расписание других лекций
в официальной группе события.
на выставке Елена проведет
лекцию «Человек-идея».
Все подробности
и расписание других лекций
в официальной группе события.
