ГОРОД
Твой друг
тоже вернется
Рассказы «возвращенцев» из северной столицы
Санкт-Петербург постоянно пополняется новыми жителями, мигрирующими из провинции в поисках красивой жизни в европейском стиле. Добрая половина через некоторое время возвращается на малую родину. Четверо путешественников, совершивших путь туда и обратно, рассказывают, чем так мила провинция после северной столицы.
ВЫБЕРИТЕ ГЕРОЯ
при нажатии на имя вы перейдете к истории или
можете продолжить чтение линейно
при нажатии на имя вы перейдете к истории или
можете продолжить чтение линейно
Герман Преображенский, 40 лет, философ
Александра Дайренко, 23 года, продавец-консультант
Евгений Сенько, 29 лет, видео-оператор
Анастасия Колесникова, 22 года, журналист
Александра Дайренко, 23 года, продавец-консультант
Евгений Сенько, 29 лет, видео-оператор
Анастасия Колесникова, 22 года, журналист
Герман Преображенский
40 лет, философ
“
Я - коренной томич. Закончил философский факультет ТГУ, а когда появился факультет психологии, отучился и на нём. Преподавание, аспирантура, семья, ребенок… В 1998 году я уехал на стажировку во Францию, после которой Томск показался мне миром с копеечку. Как раз в этот момент знакомые позвали в Питер.
Я уехал, тусовался там с разными художниками, фотографами и перформерами. Время было весёлое: начало нулевых, зарождение рейв-культуры, первые клубы, первые опен-эйры на фортах – не до философии было. И всё же по стечению обстоятельств меня прибило к этой братии. В Санкт-Петербурге проходила конференция по Мишелю Фуко, я на ней познакомился с местными специалистами, которые пригласили меня на кафедру социальной философии в СПбГУ.
В общей сложности мы с семьей провели в Петербурге шесть лет жизни, там вышла моя первая книга. Я не скучал, была вовлеченность в интеллектуальный мир северной столицы, но квартирный вопрос решить так и не удалось. С ребенком на руках мы часто переезжали, жили в разных районах города, потом нам выделили общежитие в Петергофе.
Я уехал, тусовался там с разными художниками, фотографами и перформерами. Время было весёлое: начало нулевых, зарождение рейв-культуры, первые клубы, первые опен-эйры на фортах – не до философии было. И всё же по стечению обстоятельств меня прибило к этой братии. В Санкт-Петербурге проходила конференция по Мишелю Фуко, я на ней познакомился с местными специалистами, которые пригласили меня на кафедру социальной философии в СПбГУ.
В общей сложности мы с семьей провели в Петербурге шесть лет жизни, там вышла моя первая книга. Я не скучал, была вовлеченность в интеллектуальный мир северной столицы, но квартирный вопрос решить так и не удалось. С ребенком на руках мы часто переезжали, жили в разных районах города, потом нам выделили общежитие в Петергофе.
В 2007 году появилась возможность обосноваться в Томске с квартирой, и мы вернулись. Сначала я работал на выборах, потом устроился на гуманитарную кафедру в ТПУ. Жизнь вроде бы наладилась, но ребёнок плохо отреагировал на смену климата, начала прогрессировать астма. Врачи посоветовали перебраться в Краснодарский край, мы продали всё и уехали в Анапу. Там я тоже преподавал…
В 2013 году жене предложили место доцента в ТПУ, и мы снова оказались в Томске. Сейчас я работаю в Аэлите, взаимодействую с местными художниками, соприкасаюсь с современным искусством и реагирую на него с философской точки зрения, стараюсь принимать посильное участие и в практических творческих акциях.
В 2013 году жене предложили место доцента в ТПУ, и мы снова оказались в Томске. Сейчас я работаю в Аэлите, взаимодействую с местными художниками, соприкасаюсь с современным искусством и реагирую на него с философской точки зрения, стараюсь принимать посильное участие и в практических творческих акциях.
• фестиваль «Новое искусство»
• Лаборатория нового искусства
• Проект «Киносреда»
• Лаборатория нового искусства
• Проект «Киносреда»
Санкт-Петербург более насыщен интеллектуальным и культурным содержанием, если сравнивать с Томском. У нас в городе меньше площадок и активных людей, следовательно, гораздо меньше выбора, но культурной стагнации все же нет.
Санкт-Петербург более насыщен интеллектуальным и культурным содержанием, если сравнивать с Томском. У нас в городе меньше площадок и активных людей, следовательно, гораздо меньше выбора, но культурной стагнации все же нет. Есть уникальные персоны, взаимодействующие друг с другом, поддерживающие эту паутину социальных связей, без которых невозможно противостоять линейному, нормализованному социальностью вкусу. Что и говорить: даже в Юрге, среди «ядерной зимы» с точки зрения культуры, есть Олег Новиков, есть «Арт-пропаганда» и приглашённые на фестивали французы.
В Томске всё совсем неплохо, нужно только, чтобы смелые и интеллектуальные движения были в моде и не замыкались в одном формате, нужны горизонтальные связи. Из неожиданных, интересных начинаний часто вырастает что-то особенное. Кому-то нравится Зураб, кому-то нет. Сейчас Зураб лишь один, но если у него будет 20 качественных аналогов, то различие между Питером и Томском или Берлином со временем сотрётся.
В Томске всё совсем неплохо, нужно только, чтобы смелые и интеллектуальные движения были в моде и не замыкались в одном формате, нужны горизонтальные связи. Из неожиданных, интересных начинаний часто вырастает что-то особенное. Кому-то нравится Зураб, кому-то нет. Сейчас Зураб лишь один, но если у него будет 20 качественных аналогов, то различие между Питером и Томском или Берлином со временем сотрётся.
Александра Дайренко
23 года, продавец-консультант
“
Перед отъездом в Санкт-Петербург я работала мерчендайзером в женском магазине «Promod». Решение о переезде было спонтанным: подруга предложила перебраться, и на работе как раз появилась возможность перевестись. Собирались мы довольно долго, хотели уехать в апреле 2014 года, но протянули до сентября. На первое время поселились у знакомой, поэтому проблем с жильём не возникло, работой мы тоже были обеспечены.
Два месяца я прожила в Питере и даже успела обжиться, но вернулась по семейным обстоятельствам. Перед самым моим отъездом умер отец, и мама осталась в одиночестве, звонила мне каждый день. Вернуться она меня не просила, но я чувствовала, как ей плохо и одиноко в Томске. В итоге я решила, что мне нужно быть с ней рядом и купила обратный билет.
Два месяца я прожила в Питере и даже успела обжиться, но вернулась по семейным обстоятельствам. Перед самым моим отъездом умер отец, и мама осталась в одиночестве, звонила мне каждый день. Вернуться она меня не просила, но я чувствовала, как ей плохо и одиноко в Томске. В итоге я решила, что мне нужно быть с ней рядом и купила обратный билет.
В жизни Томска и Санкт-Петербурга я больших различий не заметила. Ритм жизни немного другой, конечно, более переменчивый. От постоянного стресса
я похудела на 10 кг, очень скучала по друзьям и близким.
я похудела на 10 кг, очень скучала по друзьям и близким.
В жизни Томска и Санкт-Петербурга я больших различий не заметила. Может, потому что работала с приезжими из других городов, быстро влилась в эту среду и почти не общалась с местными ребятами. Ритм жизни немного другой, конечно, более переменчивый. От постоянного стресса я похудела на 10 кг, очень скучала по друзьям и близким. Сложности у меня были только в эмоциональном плане, а работы тут полно.
Я родом из Северска, и к Томску особой любви не питаю. Выбираюсь туда только на тусовки и прогулки, а большая часть моей жизни проходит в Северске. Здесь мало возможностей для деятельности, и почти нет движения, которого мне так хочется. Но уезжать я никуда не планирую. По крайней мере, в ближайшие годы. Перед отъездом я влюбилась в парня, но он на меня внимания не обращал, хотя я даже готова была сдать билеты и остаться с ним. В итоге, через полторы недели после моего возвращения мы начали встречаться, и сейчас я ни о чем не жалею.
Я родом из Северска, и к Томску особой любви не питаю. Выбираюсь туда только на тусовки и прогулки, а большая часть моей жизни проходит в Северске. Здесь мало возможностей для деятельности, и почти нет движения, которого мне так хочется. Но уезжать я никуда не планирую. По крайней мере, в ближайшие годы. Перед отъездом я влюбилась в парня, но он на меня внимания не обращал, хотя я даже готова была сдать билеты и остаться с ним. В итоге, через полторы недели после моего возвращения мы начали встречаться, и сейчас я ни о чем не жалею.
Евгений Сенько
29 лет, видео-оператор
“
Я родился и вырос в Томске, работал киномехаником, играл в группе и мечтал вырваться из города. Устал от него. Хотелось туда, где Европа ближе и климат теплее.
В Санкт-Петербурге я также устроился киномехаником, параллельно занимался видеосъёмкой. Прожил там два года. Одной из главных причин возвращения стало отсутствие собственного жилья. Чувство, что всё это не принадлежит тебе, да ещё и стоит немалых денег, приносило дискомфорт. Очень много времени отнимала работа, на отдых и саморазвитие его практически не оставалось. Да и от города я был, честно говоря, не в восторге.
В Санкт-Петербурге я также устроился киномехаником, параллельно занимался видеосъёмкой. Прожил там два года. Одной из главных причин возвращения стало отсутствие собственного жилья. Чувство, что всё это не принадлежит тебе, да ещё и стоит немалых денег, приносило дискомфорт. Очень много времени отнимала работа, на отдых и саморазвитие его практически не оставалось. Да и от города я был, честно говоря, не в восторге.
Люди в Петербурге проще относятся к тому, насколько ты богат или беден, больше готовы платить за твою работу. Но, в целом, Россия остаётся Россией в любом из городов. Желание переехать у меня осталось до сих пор.
Люди в Петербурге проще относятся к тому, насколько ты богат или беден, больше готовы платить за твою работу. Но, в целом, Россия остаётся Россией в любом из городов. Желание переехать у меня осталось до сих пор. Если рассматривать нашу страну, то мне было бы интересно поработать в Москве. Там существенно выше зарплаты, город чище и современнее. Но моя мечта – это США или Канада. Ждать глобальных изменений в России в ближайшие 30 лет не стоит. А жизнь короткая, хочется прожить её круто. Это - главная причина, по которой я хочу уехать и из Томска, и из страны.
Хотя на данный момент Томск меня вполне устраивает: тут есть свободное время, которое я распределяю по собственному усмотрению. Успеваю учиться, тренироваться, играть панк-рок в банде, и при этом меня никто не выселяет. Из минусов можно выделить слаборазвитую экономику и низкие зарплаты как её следствие. А ещё меня пугает фраза «здесь это никому не надо». Пугает, потому что она в некоторой степени описывает местную ситуацию и может нагнуть твою инициативу.
Думать в русле «где родился, там и пригодился» — это очень глупо. Так же глупо, как и загонять себя в какие-то рамки, установленные обществом. Сейчас перед нами целый мир, и у нас есть возможность его посмотреть — стоит лишь захотеть и немного поработать. В 20 веке сделать это было гораздо сложнее.
Хотя на данный момент Томск меня вполне устраивает: тут есть свободное время, которое я распределяю по собственному усмотрению. Успеваю учиться, тренироваться, играть панк-рок в банде, и при этом меня никто не выселяет. Из минусов можно выделить слаборазвитую экономику и низкие зарплаты как её следствие. А ещё меня пугает фраза «здесь это никому не надо». Пугает, потому что она в некоторой степени описывает местную ситуацию и может нагнуть твою инициативу.
Думать в русле «где родился, там и пригодился» — это очень глупо. Так же глупо, как и загонять себя в какие-то рамки, установленные обществом. Сейчас перед нами целый мир, и у нас есть возможность его посмотреть — стоит лишь захотеть и немного поработать. В 20 веке сделать это было гораздо сложнее.
Анастасия Колесникова
22 года, журналист
“
До переезда в Питер я писала диплом на томском журфаке, немного писала в «Театральную площадь», но по специальности почти не работала. В Санкт-Петербург меня сманила лучшая подруга Алёна. Она давно грезила Питером, уже настроилась перебраться туда с парнем и настроила меня. Но незадолго до запланированной даты они расстались. Алёна побоялась ехать без мужчины, а вот я уже не могла дать задний ход, и после сдачи госов и защиты диплома полетела одна. Было ощущение потерянности после учёбы, и в Питере я надеялась обрести себя. К тому же, хотелось начать жить с нуля в новом городе – за четыре года в Томске произошло много такого, что давило на меня.
В Санкт-Петербурге меня встретила подруга, у которой я и жила все четыре месяца. Квартира была её собственная, поэтому денег она с меня не просила, я платила едой. Квартирный вопрос был решен, но не идеально, до всех работ мне приходилось добираться полтора-два часа, пересаживаясь с метро на автобус. Это серьёзно выматывало. Первым делом я попыталась устроиться рекламным агентом в школу танцев, но обзванивать клиентов оказалось скучно. Из школы я ушла в рекламный журнал «Рестораны Петербурга», который на оставшиеся 3 месяца стал для меня основным и любимым местом работы.
В Санкт-Петербурге меня встретила подруга, у которой я и жила все четыре месяца. Квартира была её собственная, поэтому денег она с меня не просила, я платила едой. Квартирный вопрос был решен, но не идеально, до всех работ мне приходилось добираться полтора-два часа, пересаживаясь с метро на автобус. Это серьёзно выматывало. Первым делом я попыталась устроиться рекламным агентом в школу танцев, но обзванивать клиентов оказалось скучно. Из школы я ушла в рекламный журнал «Рестораны Петербурга», который на оставшиеся 3 месяца стал для меня основным и любимым местом работы.
Ритм жизни у нас более размеренный, но успеваешь больше. А в Санкт-Петербурге приходится постоянно быть очень мобильным. Друзья к тому моменту тоже начали зазывать обратно, и уже к концу февраля я прилетела назад, в Сибирь.
Вернуться я решила после новогодней поездки домой, в Карасук. Слетав домой на десять дней (для чего мне пришлось продать планшет и устроиться продавщицей в детский развлекательный центр), я поняла, что серьёзно скучаю по родным местам и лицам. Ритм жизни у нас более размеренный, но успеваешь больше. А в Санкт-Петербурге приходится постоянно быть очень мобильным. Друзья к тому моменту тоже начали зазывать обратно, и уже к концу февраля я прилетела назад, в Сибирь.
Сейчас я чувствую себя как рыба в воде: успеваю сделать кучу дел, работаю в газете «Томская неделя», планирую развиваться как журналист и поступать в магистратуру. Как ни странно, возможностей для личного роста в Томске гораздо больше: тут есть всё, что есть в Питере, либо только начинает появляться. Если до переезда Томск казался мне отсталой глубинкой, то теперь я замечаю, что здесь следят за всеми модными тенденциями, перенимают их и переделывают на свой лад. На данный момент Томск меня полностью устраивает, люблю его всем сердцем, но если появятся амбиции на переезд, снова попытаю счастья в другом городе.
Сейчас я чувствую себя как рыба в воде: успеваю сделать кучу дел, работаю в газете «Томская неделя», планирую развиваться как журналист и поступать в магистратуру. Как ни странно, возможностей для личного роста в Томске гораздо больше: тут есть всё, что есть в Питере, либо только начинает появляться. Если до переезда Томск казался мне отсталой глубинкой, то теперь я замечаю, что здесь следят за всеми модными тенденциями, перенимают их и переделывают на свой лад. На данный момент Томск меня полностью устраивает, люблю его всем сердцем, но если появятся амбиции на переезд, снова попытаю счастья в другом городе.
текст: Роман Чертовских
фото: Екатерина Витман
фото: Екатерина Витман
