Томск, как и многие другие города России, в 20 годы прошлого века прошел через волну переименований: в то время карта города очищалась от буржуазных и религиозных названий. Так улица Миллионная стала частью нынешнего проспекта Ленина, а улица Спасская сменила имя на Советскую. Также советские власти зачастую присваивали одни и те же названия по всей стране: Фрунзе, Ленина, Карла Маркса. Однако некоторые места эта лихорадка обошла стороной.
Происхождением своего имени она обязана татарскому селению Эушта, князем которого был Тоян, призвавший в XVII веке русских в земли нынешнего города.
По всей видимости, коренные жители Томска селились именно здесь — в уютном месте на берегу Мавлюкеевского озера, которое в то время, задолго до строительства дамбы, было окраинной частью реки Томи. С момента основания улица носила имя Королёвской в честь одного из самых богатых купцов города — Евграфа Ивановича Королёва, позже разделившаяся на Большую и Малую Королёвскую — к югу и северу от современного «Паруса». А в 1929 году, во время уничтожения купеческих названий, улица получила нынешнее имя.
По всей видимости, коренные жители Томска селились именно здесь — в уютном месте на берегу Мавлюкеевского озера, которое в то время, задолго до строительства дамбы, было окраинной частью реки Томи. С момента основания улица носила имя Королёвской в честь одного из самых богатых купцов города — Евграфа Ивановича Королёва, позже разделившаяся на Большую и Малую Королёвскую — к югу и северу от современного «Паруса». А в 1929 году, во время уничтожения купеческих названий, улица получила нынешнее имя.
Николай, 71 год, инженер-техник ТПУ
— Я живу здесь давно, с 1971 года, в двухэтажном доме на Эуштинской, 6, там, где улица уходит дальше к Татарской слободе. Раньше улица плавно поворачивала от Мавлюкеевского озера к моему дому, а теперь этот поворот превратился в большой крюк. Всё из-за того, что в конце восьмидесятых здесь прямо на дороге построили большой кирпичный гараж. В этом гараже оставляли свои «Волги» и «Чайки» депутаты нашего горисполкома.
С соседями татарами отношения складываются прекрасно. Я женат на татарке. Дом, в котором мы живем, построили ее родители после войны, тогда он считался просто шикарным. Татаров в этом районе, наверное, процентов 60-70. В последние годы тут стало все больше студентов, которые просят снять комнаты у меня и у соседей. Как правило, я им отказываю.
В Мавлюкеевское озеро, рядом с которым мы живем, раньше сбрасывали токсичные отходы. Мой покойный сосед все свои 80 лет прожил в купеческом доме неподалеку. Он как-то мне рассказал, что озеро связано с Томью подземными водами. Вода в них, как в сообщающихся сосудах, весной и осенью поднимается и опускается на одном уровне. В советское время, там, где сейчас между рекой и озером находится лес, раньше была бытовая свалка. Отходы от нее попадали в озеро и красили его в зеленый цвет.
Еще на него повлияло то, что в 90-е годы из здания, где сейчас находится 6 корпус ТГУ, сливали канализацию. Местные жители узнали об этом, подняли шум, после чего власти прорыли трубу до дамбы реки. К счастью, года два назад Мавлюкеевское вполне неплохо вычистили экскаваторами. Когда я бегаю вдоль него, всегда наблюдаю, в каком оно находится состоянии.
— Я живу здесь давно, с 1971 года, в двухэтажном доме на Эуштинской, 6, там, где улица уходит дальше к Татарской слободе. Раньше улица плавно поворачивала от Мавлюкеевского озера к моему дому, а теперь этот поворот превратился в большой крюк. Всё из-за того, что в конце восьмидесятых здесь прямо на дороге построили большой кирпичный гараж. В этом гараже оставляли свои «Волги» и «Чайки» депутаты нашего горисполкома.
С соседями татарами отношения складываются прекрасно. Я женат на татарке. Дом, в котором мы живем, построили ее родители после войны, тогда он считался просто шикарным. Татаров в этом районе, наверное, процентов 60-70. В последние годы тут стало все больше студентов, которые просят снять комнаты у меня и у соседей. Как правило, я им отказываю.
В Мавлюкеевское озеро, рядом с которым мы живем, раньше сбрасывали токсичные отходы. Мой покойный сосед все свои 80 лет прожил в купеческом доме неподалеку. Он как-то мне рассказал, что озеро связано с Томью подземными водами. Вода в них, как в сообщающихся сосудах, весной и осенью поднимается и опускается на одном уровне. В советское время, там, где сейчас между рекой и озером находится лес, раньше была бытовая свалка. Отходы от нее попадали в озеро и красили его в зеленый цвет.
Еще на него повлияло то, что в 90-е годы из здания, где сейчас находится 6 корпус ТГУ, сливали канализацию. Местные жители узнали об этом, подняли шум, после чего власти прорыли трубу до дамбы реки. К счастью, года два назад Мавлюкеевское вполне неплохо вычистили экскаваторами. Когда я бегаю вдоль него, всегда наблюдаю, в каком оно находится состоянии.
Короткая улица в полторы сотни метров была основана в 1878 году и не меняла своего названия до сих пор.
В конце XIX века здесь располагалась редакция журнала «Вестник золотопромышленности». В этом же переулке проживал арестованный за антиправительственный фельетон известный в то время писатель Константин Станюкович. Здесь он сотрудничал с редакцией, на страницах которой был опубликован роман-фельетон «Места не столь отдалённые» о сибирской жизни представителей «культурной уголовщины», подвергнутых в свое время строгой государственной цензуре. А сам переулок в соответствии с принятыми нормами был назван в честь проживающей в нем безвестной домовладелицы Анастасии Затеевой.
В конце XIX века здесь располагалась редакция журнала «Вестник золотопромышленности». В этом же переулке проживал арестованный за антиправительственный фельетон известный в то время писатель Константин Станюкович. Здесь он сотрудничал с редакцией, на страницах которой был опубликован роман-фельетон «Места не столь отдалённые» о сибирской жизни представителей «культурной уголовщины», подвергнутых в свое время строгой государственной цензуре. А сам переулок в соответствии с принятыми нормами был назван в честь проживающей в нем безвестной домовладелицы Анастасии Затеевой.
Владимир Петрович, 77 лет. Пенсионер
— Родился я совсем недалеко, на улице Гоголя. А на этом переулке я с самой юности и до сих пор. Пока здесь не построили многоквартирные дома, весь Затеевский был деревянным. Сейчас тут осталось только два таких дома, в одном из которых я и живу.
Заброшенное здание, которое растянулось почти во всю длину переулка, в советское время было главной в городе продовольственной базой. Она была построена вскоре после смерти Сталина, в середине 50-х годов. Сюда свозили всё, что можно, от мяса до водки, и переправляли в соцучреждения: детдома, школы, детские сады. Конечно же, депутаты из горисполкома тоже столовались отсюда. Только последние шесть лет здание было бесхозным. Сейчас его ремонтируют. Но я узнал у начальника работ, что вместо базы здесь будут самые обычные парные, сауны и рестораны. Все-таки, центр города. Лучше пусть сюда ходят люди, чем здание и дальше будет пустовать.
— Родился я совсем недалеко, на улице Гоголя. А на этом переулке я с самой юности и до сих пор. Пока здесь не построили многоквартирные дома, весь Затеевский был деревянным. Сейчас тут осталось только два таких дома, в одном из которых я и живу.
Заброшенное здание, которое растянулось почти во всю длину переулка, в советское время было главной в городе продовольственной базой. Она была построена вскоре после смерти Сталина, в середине 50-х годов. Сюда свозили всё, что можно, от мяса до водки, и переправляли в соцучреждения: детдома, школы, детские сады. Конечно же, депутаты из горисполкома тоже столовались отсюда. Только последние шесть лет здание было бесхозным. Сейчас его ремонтируют. Но я узнал у начальника работ, что вместо базы здесь будут самые обычные парные, сауны и рестораны. Все-таки, центр города. Лучше пусть сюда ходят люди, чем здание и дальше будет пустовать.
Переулок, который состоит из двух частей. Обе кончаются тупиком и никак не связаны между собой.
Расположен на южном склоне Юрточной горы. В отличие от двух предыдущих улиц, Юрточный не сохранил свое первоначальное название, но интересен тем, что в свое время избежал участи быть названым в честь очередного революционного деятеля. В 1877 году переулок носил название Семинарского. К югу от него располагалось здание Томской духовной семинарии, которое позже перешло в руки училища связи, военно-медицинского института и сейчас не принадлежит никому. В 1929 его переименовали, потому что склоны одноименной горы еще в XVII веке были местом нахождения коренных жителей – сибирских татар и их юрт.
Расположен на южном склоне Юрточной горы. В отличие от двух предыдущих улиц, Юрточный не сохранил свое первоначальное название, но интересен тем, что в свое время избежал участи быть названым в честь очередного революционного деятеля. В 1877 году переулок носил название Семинарского. К югу от него располагалось здание Томской духовной семинарии, которое позже перешло в руки училища связи, военно-медицинского института и сейчас не принадлежит никому. В 1929 его переименовали, потому что склоны одноименной горы еще в XVII веке были местом нахождения коренных жителей – сибирских татар и их юрт.
Михаил Геннадиевич Пчёлкин, 49 лет, безработный
— Очень давно здесь стояли татарские юрты, пока не пришли русские и не поселились на бугре Воскресенской горы. Лет сто назад в моем доме с 1871 года жила святая мать-игуменья, стирала в речке белье. Позже тут жили монахи. А я здесь с 1967. Раньше тут все дома были старинные. Но в девяностые годы, перед тем, как начали строить новодел, старые дома разбирали, и в одном из них нашли пистолет с патронами. Жаль, мне тогда не достались. На рыбалке был. Здесь, где мать Игуменья полоскала белье, протекает ручей, идущий из озера в Ботсаду у Томска-1.
Раньше я активно фотографировал. Мне очень нравились фотоаппараты «Зенит», а цифровые у меня быстро ломаются. От одного давнего приятеля мне досталась книга о старом Томске 1905 года издания. Оттуда я и узнал много интересных вещей. Теперь такое не издают.
Татары здесь живут до сих пор. Каждый из нас понемногу татарин. Ведь татаро-монгольское иго длилось триста лет, потому чистокровных русских и не осталось. У нас одна страна, которую нужно защищать.
— Очень давно здесь стояли татарские юрты, пока не пришли русские и не поселились на бугре Воскресенской горы. Лет сто назад в моем доме с 1871 года жила святая мать-игуменья, стирала в речке белье. Позже тут жили монахи. А я здесь с 1967. Раньше тут все дома были старинные. Но в девяностые годы, перед тем, как начали строить новодел, старые дома разбирали, и в одном из них нашли пистолет с патронами. Жаль, мне тогда не достались. На рыбалке был. Здесь, где мать Игуменья полоскала белье, протекает ручей, идущий из озера в Ботсаду у Томска-1.
Раньше я активно фотографировал. Мне очень нравились фотоаппараты «Зенит», а цифровые у меня быстро ломаются. От одного давнего приятеля мне досталась книга о старом Томске 1905 года издания. Оттуда я и узнал много интересных вещей. Теперь такое не издают.
Татары здесь живут до сих пор. Каждый из нас понемногу татарин. Ведь татаро-монгольское иго длилось триста лет, потому чистокровных русских и не осталось. У нас одна страна, которую нужно защищать.
Текст: Александр Цой
Фото: Бэла Таловская
Фото: Бэла Таловская
